Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада - Страница 97

Однако стремление Карла Хромого к миру принесло неожиданные плоды. Альфонсо III, чья власть в Арагоне была нестабильна, а отношения с младшим братом, правившим Сицилией, оставляли желать лучшего, согласился на большие уступки. В феврале 1291 года в Тарасконе на юге Франции был заключен мир, по условиям которого король Альфонсо соглашался лишить собственного брата короны Сицилии и вернуть остров анжуйцам. В обмен на это папа обещал снять с Альфонсо и жителей Сицилии отлучение от церкви и отказаться от признания Карла де Валуа королем Арагона. Франция и Неаполь, в свою очередь, обязались заключить с Арагоном мир. Но не успели просохнуть чернила на тексте этого соглашения, как Альфонсо III скоропостижно скончался в возрасте всего 26 лет. Ему наследовал тот самый Хайме (в качестве короля Арагонского — Хайме II), который до этого правил Сицилией и, конечно, не собирался признавать условия Тарасконского мира. Война продолжалась.

Еще через четыре года Хайме II, оставшись с опустошенной казной перед лицом коалиции непокорных баронов, вынужден был, в свою очередь, согласиться на мир. История повторилась: по условиям договора, подписанного в Ананьи (1295)) теперь уже Хайме обязался передать Сицилию папе и анжуйцам, но против этого был младший брат арагонского короля — Фридрих (Федериго), которому Хайме ранее поручил управление островом (правда, без королевского титула). Федериго, характером несколько напоминавший своего деда по матери — Манфреда, был популярен среди сицилийцев, и в начале 1296 года сословный парламент острова провозгласил его королем Сицилии. Хайме II испил чашу унижения до дна: по условиям договора в Ананьи его флот, многократно бивший анжуйцев и французов, теперь должен был в союзе с ними выступить против Федериго.

Младший брат, однако, оказался решительнее и предприимчивее старшего. С одной стороны, он разжигал пламя баронских мятежей в Арагоне и графстве Барселонском, с другой — провел несколько смелых операций на побережье Regno, с третьей — поощрял гибеллинов Северной и Центральной Италии, поднявших в конце 1290-х годов серию восстаний против папы и его неаполитанских союзников. Однако на стороне Хайме II и Карла II, неожиданно ставших союзниками, оказались время, ресурсы и, выражаясь сегодняшним языком, кадры: даже Рожер ди Лауриа сохранил верность арагонскому королю и выступил против мятежного Федериго, разгромив сицилийскую эскадру в сражении у мыса Орландо. Франция и Неаполь попытались решить исход войны, направив на Сицилию новую армию вторжения — на сей раз во главе с Карлом де Валуа, несостоявшимся королем Арагонским. Но Карла ждала неудача: сицилийцы упорно сопротивлялись, а в его войске вспыхнула эпидемия чумы. Кроме того, король Федериго через своих посланцев упрекнул французского принца в неблагодарности: как пишет Рамон Мунтанер, он напомнил ему, как его отец Педро III, проявив благородство, когда-то позволил французской королевской семье, в том числе и самому Карлу де Валуа, уйти домой, избежав смерти или плена в битве при Коль-де-Паниссар. Неизвестно, сыграл ли свою роль этот упрек, но Карл покинул Сицилию, а между противниками вновь начались мирные переговоры.

Мир, завершивший «войну Сицилийской вечерни», был подписан в Кальтабеллотте на западе Сицилии 31 августа 1302 года. Федериго выиграл: Сицилию оставили в его власти, хотя ему запретили «именоваться королем Сицилийским, вместо этого предложив титул “короля Тринакрии” (старинное греческое название острова), так что имя Сицилийского королевства сохранялось за его материковой частью, находившейся в руках анжуйцев. Договор, заключенный в Кальтабеллотте, устанавливал, что после смерти Фридриха II остров Сицилия должен вернуться к Анжуйскому дому, который тем самым вновь правил бы “большой” Сицилией — Regno». Остается добавить, что Федериго согласился взять в жены Элеонору, дочь Карла II, и освободить его младшего сына Филиппа, который несколькими годами ранее попал в плен к сицилийцам, а также уйти из Калабрии, где в ходе войны захватил определенные территории. Карл Хромой, в свою очередь, обязался передать во владение своего зятя либо Сардинию, либо Кипр, на которые сами анжуйцы, впрочем, лишь претендовали, не владея этими островами.

Двадцатилетняя война наконец закончилась, но ненадолго: уже в 1313 году Федериго нарушил условия мира и, вступив в союз с германским императором Генрихом VII, выступил против неаполитанского (официально — по-прежнему сицилийского) короля Роберта, сына Карла II. Вражда между сицилийской ветвью Барселонского дома и домом Анжуйским продолжалась еще не одно десятилетие: Федериго и не подумал передать остров анжуйцам, как предполагали условия мира в Кальтабеллотте, а завещал корону своему сыну Педро.

Эта вражда подрывала ресурсы Сицилии и Неаполитанского королевства, не позволяя в полной мере проявиться ни потенциалу этих земель, ни талантам некоторых их правителей — например, того же Роберта, прозванного Мудрым: «…У Роберта были данные, чтобы стать великим правителем. Он был ученым, чья искренняя любовь к литературе сделала его щедрым покровителем поэтов и писателей — особенно Петрарки, который был его личным другом и восхищался им настолько, что выразил надежду, что в один прекрасный день тот станет повелителем всей Италии. В более спокойные времена он смог бы очистить Сицилийское королевство от заполонивших его миазмов. Увы, ему не выпало такой возможности. Бесконечные войны с его соперниками из Арагона опустошили казну, и даже дома ему приходилось постоянно бороться с мятежными баронами, не дававшими ему ни минуты покоя».